Необойдённый дом - Страница 4

К оглавлению

4

Всенощная отошла; миряне стали подходить к иконам; и старушка поднялась с места. Смотрит - перед нею идёт светло-русый мужчина с виду лет пятидесяти, здоровый и свежий; за ним, видно, жена его и дети уже на возрасте; а за этою семьёю - другая, женщина лет пятидесяти, с нею муж и также дети на возрасте. Сердце забилося у старушки вспомнила она про детей. "Теперь и они были б такие"; утёрла слезу рукавом, перекрестилась и пошла также к иконам прикладываться. Приложилась - вышла на паперть, - смотрит, а за нею идут обе семьи и пристально на неё смотрят; старушка обернулась - лампадою от иконы осветилось лицо её. Светло-русый мужчина подошёл к старушке, поклонился и начал было: "Позволь тебя спросить, бабушка..." - да как заплачет, да как кинется ей в ноги: "Ты ли это, наша мать родная? Где ты была, куда пропадала? Мы уж тебя и в живых не чаяли".

За ним и женщина кинулась старухе в ноги.

- Ты ли это, матушка? Уж где мы тебя ни искали! Все очи по тебе выплакали.

- Вы ли это, дети? - говорила старушка сквозь слезы. - Как вас Бог помиловал? Что с вами было?

- Как и рассказать, матушка, - отвечал светло-русый мужчина. - Как ты пошла на богомолье сюда в пустынь, мы пождали тебя день, другой, видим, нет тебя, и пошли на поиск: и приходили в монастырь, и весь лес исходили, и голосом тебя кликали, и прохожих спрашивали - ниоткуда ни весточки. Прошёл год, прошёл и другой, прошло пять и десять; уж давно мы тебя, родную, за упокой поминали, горевали да плакали. Прошло ещё лет с десяток, меж тем за сестру присватался человек изрядный, и я нашёл себе по сердцу невесту, мы побрачились, родимая, прости, что без твоего благословения - мы тебя в живых не чаяли, - вот посмотри, и внучата твои...

Горько было нам без тебя, родимая, - часто поминали мы о тебе, но во всём другом была нам несказанная благодать Божия. Все мы здоровы, дети нам утешение; что ни посеем, сторицею взойдёт; в торговлю пустим - нежданная прибыль; словом, что ни предпримем - как будто святой о нас старается, невесть откуда со всех сторон добро нам в дом идёт.

Старушка сотворила в глубине сердца благодарную молитву.

- А цел ли у тебя рушник, который я тебе шила? - спросила она, улыбаясь.

- Ах, родная, не прогневись; чудное дело свершилось. Давным-давно, лет тридцать, вижу я сон, будто хожу по лесу и ищу тебя и вот будто бы слышу твой голос, - иду, иду, вдруг вижу, как будто поляна передо мною, а на поляне дубовый дом с закрытыми ставнями, ворота на запоре, и вышли из дома незнакомые люди и стали звать меня к себе, я не пошёл - а они бросились на меня, ограбили, отняли твой рушник, меня изранили - и бросили в реку. Тут я проснулся; поутру смотрю - нет твоего рушника, уж где ни искали, никак найти не могли. Лет через десять потом сестре чудится такой же сон, видит она, как будто тебя ищет по лесу и голос твой слышит - вдруг перед ней поляна, на поляне такой же дубовый дом с закрытыми ставнями, ворота на запоре, - из дома выскочили незнакомые люди, ограбили её, отняли у ней ожерелье, её изувечили и бросили в реку - тут проснулась сестра, смотрит - нет на ней твоего ожерелья; уж не гневи себя на нас за эту потерю, родная, мы к ней и ума приложить не умеем.

- Ничего, детушки, я так, из любопытства только спросила.

- Да где же ты была, родная?

- Не спрашивайте, была я по воле Божией; а теперь войдёмте лучше опять в церковь да отслужим молебен, - а потом покормите меня, родные, - у меня с утра крохи во рту не было... с утра! - повторила про себя старушка, качая головою. - Чудны дела твои, Господи!

Вся семья вошла в церковь; опять невидимый голос прошептал в ухо старушке: "Помолися о грешном рабе Фёдоре". В тёмном углу распростёртый лежал старик и лицом ударял себя о холодные камни.

Протекло лет тридцать с той поры. Однажды настоятель отдалённого монастыря на Белом море призвал к себе иеромонаха [*]: ------[*] Иеромонах - монах в сане священника. ------

- Отец Феоктист, - сказал он, - в ближнем селении умирает стадвадцатилетняя старица, просит исповеди; приходский владыко ушёл с требами [*], - ты на очереди, но боюсь послать тебя хворого, измождённого постом и бдением, - не дойти тебе до селения... ------[*] Требы - церковные таинства и обряды (причастие, отпущение грехов и т.д.). ------

- Господь пошлёт силу, - отвечал старец, - позволь сотворить послушанье.

Радость была в доме стадвадцатилетней старицы, когда узнали, что посетит её отец Феоктист; всем знаемо было благочестие престарелого инока. Во власянице, отягченный веригами [*], едва дышащий подошёл старик к умирающей - вся многолюдная семья до земли поклонилась ему. Но как взглянул он на умирающую, так и заплакал горючей слезою. ------[*] Вериги - цепи, тяжёлые железные предметы, которые носят на голом теле для смирения плоти. ------

- От тебя ли Бог привёл меня услышать греховную повесть? Узнаёшь ли ты меня, святая? Помнишь ли ты грешного раба Фёдора, спасённого тобою? Прошло много лет - Бог сподобил меня и принести покаяние, и понести казнь, и получить помилование, сподобил и чина ангельского, но и теперь, как вспомню о былом, сердце живою кровью обливается, лишь постом и молитвою душу свою освежаю... мне ли, недостойному, принять грехи твои, безгрешная?

- Не говори так, святой отец, - отвечала умирающая. - Недаром Бог привёл ещё раз нам с тобою свидеться - в том новая милость его, чтоб не возгордилась я твоим покаянием... Сотвори же послушание, святой отец... Прости и отпусти грехи дочери твоей духовной...

Когда, тщетно прождав возвращения отца Феоктиста, родные вошли в комнату умирающей, было уже утро; лучи восходящего солнца светились на лицах старца и старицы, казалось, они ещё молились, - но уже души их отлетели в вечную обитель...

4